В живот насыпали холодного песка,
Холодный мрамор трется шерстью о ботинки,
Об рельсы бьется безысходная тоска
И мир распался на две равных половинки.

О, эта грань, она предательски ровна,
И нет ни щербинки, ни щелки, ни зацепки.
Ее поверхность так стеклянно-холодна,
В ней отражаются все гипсовые слепки.

Вагон летит в ребристой сумрачной трубе,
Железный свист его царапает когтями…
Вот так же раньше я мечтала о тебе,
Но искры трения не превратились в пламя.

Блестящий ряд вдаль уходящих гладких труб,
Бордовый цвет фальшивой кожи грязных кресел,
Вот здесь с путей при мне тогда снимали труп.
Он был спокоен, мне казалось, даже весел.

Я всё молюсь – когда же будет тишина?
Когда же кончится бездумное движенье?
Вагон трясет – ему такая мысль смешна,
Ведь эта жизнь – лишь рельс упругое скольженье.

Конечных нет – есть только полный разворот
И постоянство электрического звона.
Жить без тебя… Душа не то еще снесет.
Я выхожу опять последней из вагона.

Мария Оленева

2007

Картина слева: Алиреза Надери, «Метро»

Читайте также: «Выхинское»